дома о своем внезапном исчезновении.
— Господин Севрюгин уже во дворце. Там какая-то беда случилась, но нас в подробности не посвящают. Одно знаю: надо спешить!
Через четверть часа сумасшедшей гонки сыщик окончательно протрезвел. Стражники увидели всадников издали и распахнули перед ними ворота. Рудаков, не сбавляя скорости, свернул направо, поскакал мимо черного пруда, в котором тонули бессчетные алмазы звезд и лунный серп из чистого золота, мимо дворца с расписными колоннами, мимо кипарисовой рощи. Остановился возле узкой лестницы, змеей вползающей на вершину холма, к изящному дому с восьмиугольными башенками по углам. Здесь нетерпеливо прохаживались казаки в таких же красных черкесках, и с ними один в белом бешмете.
— Доставил, ваш-бродь! — отрапортовал урядник, повернулся к Мармеладову и зашептал. — Это полковник Ляхов, командующий отдельной…
— Быстрее не мог? — рявкнул полковник и, не слушая оправданий, набросился на сыщика. — А вы чего сидите? К седлу приросли? Хлопцы, ну-ка стащите его!
Мармеладов ловко увернулся от протянутых рук, спрыгнул на землю и двинулся на буяна, словно желая пройти сквозь него.
— Столь вопиющая грубость обычно присуща унтер-офицерам, а высшие чины совсем не красит. Но я прощаю вас, поскольку вижу, что эта грубость вызвана неуемным волнением. Во дворце произошло нечто ужасное. Убийство… Никак не меньше. Иначе, зачем бы посреди ночи внезапно понадобился сыщик?! Убийство в доме, который вам поручено охранять… Это серьезный удар по репутации, ведь вы давно мечтаете стать генералом, уже и кушак себе купили позолоченный. А за недосмотр могут в рядовые разжаловать. Ситуация вас одновременно злит и пугает. Повторяю: я могу это понять и простить, но прошу вас сменить тон и впредь держаться в рамках приличий.
Под напором сыщика полковнику пришлось отступить на пару шагов.
— Прошу извинить мою несдержанность, — процедил Ляхов и, не прибавив ни слова, зашагал вверх по ступенькам.
Догнать его удалось лишь на середине лестницы.
— Удовлетворите мое любопытство. Откуда в Персии взялись русские казаки?
— Долгая история, — все еще сквозь зубы.
— Я никуда не спешу, — Мармеладов остановился.
— Нет, вы спешите! Вы очень даже спешите! Там, — казак махнул рукой на особняк с башнями, — вас ждет человек, который сроду не привык никого ждать. И ежели я не доставлю вас как можно скорее, то наживу изрядные неприятности. Будто их и так мало!
— Тогда в ваших интересах ответить на один-единственный вопрос, — сыщик не допускал в голос презрения или бахвальства, но тон его оставался жестким. — После этого я помчусь наверх, перепрыгивая через две ступеньки. В противном случае вся королевская конница не сдвинет меня с места.
— Да чтоб вас…
Полковник задохнулся от гнева и потянулся, чтобы силой втащить упрямца наверх, но в последний момент передумал.
— Ладно. К чертовой матери! Слушайте… Лет десять назад, шах Насреддин приезжал в гости к нашему императору. По этому случаю устроили смотр войск, а на плацу самое интересное что? — он горделиво приосанился. — Казачья джигитовка! Наши лучшие наездники показали высший класс. Перепрыгивали с одной лошади на другую. Поднимали с земли на всем скаку кисеты с табаком, платки и золотые червонцы. Причем не только руками, но и зубами, для пущего эффекта. А уж когда шашки засверкали, выписывая восьмерки, шах не выдержал. Он умолял императора прислать казачьих инструкторов, чтобы и его кавалерию выучили таким приемам. Через месяц мы прибыли в Тегеран. А потом сюда потянулись казаки с Кубани и Терека, наниматься на полное довольствие. Из них сформировали русскую сотню. Еще триста сабель в бригаде — местные наездники. Казаки патрулируют внутренний периметр дворца, охраняют резиденцию шаха — видите тот большой купол за деревьями? — дома наследного принца и великого визиря, а также банки, иностранные миссии, особняки остандаров [12]. Иногда приходится сопровождать караваны или доставлять особо важные депеши… Вот такие пироги. Идемте наверх! Тут до крыльца всего-то пять шагов осталось. А дальше вас проводит этот служивый.
Ляхов отдал короткий приказ на фарси высокому стражнику, одетому в черное, лицо которого скрывала полоска ткани, замотанная до самых глаз.
— Идите за ним. Позвольте предупредить: этому молодцу вопросы задавать бесполезно. Не ответит. Ассасины, личные телохранители шаха, присягают на верность, а после откусывают язык и выплевывают к ногам владыки. Поэтому беседовать с этими чертями не о чем. Да они, обычно, и не тратят время на разговоры, сразу…
Полковник чиркнул ногтем большого пальца по кадыку, засмеялся и направился вниз по лестнице.
* * *
Безмолвный ассасин выделялся черным пятном на фоне великолепного убранства дворцовых покоев. Мозаичный пол создавал иллюзию, будто под ногами проплывают облака, на которых растут цветы, а рядом летают сказочные жар-птицы. Посмотришь вниз хотя бы десять секунд, и голова закружится от ощущения немыслимой высоты. Стены украшены рубинами, изумрудами, аметистами и другими драгоценными камнями, названия которых Мармеладов попросту не знал. Даже сейчас они переливались и поблескивали, хотя света трех люстр не хватало для настоящего волшебства. Но когда в зал входит солнце, спотыкаясь о витражи в гигантских окнах, самоцветы наполняются неземным сиянием. В этом райском чертоге людям королевской крови легко поверить, что они во всем равны богам.
За одним важным исключением — боги бессмертны.
Фотограф поджидал на втором этаже.
— А вот и вы, мой друг! — воскликнул он.
Сыщик отметил, что приятель обрадовался их встрече гораздо сильнее, чем вчера, и не преминул высказать это вслух.
— Хотя прежде мы не виделись двадцать лет, а теперь — лишь пару часов. Стало быть, и впрямь случилось нечто ужасное. Убили кого-то из королевской семьи?
— Вы совершенно правы, Родион Романович! Наследный принц Али-Мирза… — Севрюгин глубоко вздохнул, чтобы не зарыдать, — отравлен в своей опочивальне.
Он толкнул дверь, скрытую за парчовой драпировкой, посторонился, пропуская Мармеладова. И это всего лишь спальня? Здесь с комфортом разместится на ночлег пресловутая казачья сотня, причем вместе со всеми лошадьми и походными кибитками. Да только кто же их пустит? Эти хамы потопчут роскошный ковер, нарочно постеленный на пол, чтобы скрадывать шаги слуг и не будить принца раньше полудня. А от дыма казачьих трубок потускнеет горный хрусталь на потолке. Нет уж, посторонним вход в эти покои заказан!
Сыщик огляделся по сторонам. Окон нет. Стены покрыты розовым мрамором, который дарит приятную прохладу даже в
